Ты не буди вулкан остывший[СИ] - Ульяна Соболева

  Она кивнула и с облегчением вздохнула.

  " Сегодня этого не случится. Спасибо тебе, господи"

  Андрей не понял, как оказался на этой улице. Старый сквер, детская площадка, на которой почти ничего не осталось от горок и качелей. Вандализм просто процветает. Каток уже давно никто не заливал и ребятишки наверняка не приходят сюда кататься. Закрыл глаза...Вспомнил как когда-то давно вместе с Никой пытался удержаться на подло разъезжающихся коньках. Это была их первая годовщина вместе, на этом катке Андрей сделал ей предложение. Какими счастливыми и влюбленными они тогда были. Он вывел веточкой на льду заветные слова, а она написала долгожданное и желанное "да".

  Посмотрел на ее окна - темно. Все-таки принесла его нелегкая именно на эту улицу. Ведь поклялся себе, что никогда не приедет сюда. А теперь стоит и смотрит на шторки в цветочек на третьем этаже и чувствует себя полным идиотом. Зачем он ворошит прошлое? Почему никак не может выкинуть эту женщину из головы? День за днем он выжигал воспоминания о ней. Старался забыть, вычеркнуть все из памяти. Но все не так просто. То песня, которую она любила доносится из соседнего дома. То цветы, которые он ей дарил, мелькают в витрине цветочного магазина. Иногда запах духов ворвется в память и разорвет ее на мелкие осколки от наплыва незваных воспоминаний.

  Закурил. Продолжает смотреть на окна, сердце стучит глухо, сжимаясь от боли. Сколько можно тосковать о той, что его предала? Мужик он или нет, в конце концов или размазня? Собственная слабость сводит с ума и взрывает вулкан протеста и гнева.

  Сел на старые качели. Следит взглядом за подъехавшим такси. Зеленый огонек с "шахматками" ярко мерцает в темноте. Машина затормозила у ее подъезда. Открылась дверца и Андрей увидел стройную ножку в модной туфле на шпильке. Девушка что-то говорит таксисту. Видимо расплачивается. Вышла и до боли знакомым движением закинула сумочку на плечо. Сердце ухнуло в низ живота, замерло на мгновение и понеслось вскачь. Узнал.

  - Ника - вырвалось само собой. Она обернулась - на лице недоумение, удивление. Так и стоит, смотрит на него, сумка выскользнула из рук. Даже не заметила. Андрей подошел к бывшей жене, поднял с земли сумочку и протянул ей.

  - Привет.

  " Красивая. Господи, с годами даже лучше чем раньше. Эти глаза, они выворачивают меня наизнанку. Только она умеет ТАК смотреть. От одного взгляда по телу электрический разряд"

  На ее лице эмоции хороводом сменяют одна другую, и он готов поклясться, что видел радость, которая тут же сменилась разочарованием и отчужденностью.

  - Что ты здесь делаешь?

  От нее повеяло ледяным холодом. Он смотрит на узкую юбку, разрез на бедре. По телу прошла так хорошо знакомая дрожь желания. Только на нее тело реагировало резким всплеском адреналина.

  - Заглянул к бывшей жене, которую прождал больше часа. Вижу, ты хорошо провела время, пока я мерз на улице, не так ли?

  Спросил и побледнел, вновь осмотрел ее с ног до головы. На щеках румянец, глаза блестят, полушубок расстегнут и под ним виден дорогой жакет и ворот белой блузы.

  " Одевается от "Армани", разъезжает на такси. Сейчас полдвенадцатого ночи. Откуда можно возвращаться в такое время, если не со свидания?"

  Все внутри взбунтовалось, словно она по-прежнему принадлежит ему. Ревниво дернулось сердце. Возненавидел и себя и ее.

  " Она не твоя. Никогда не была и уже не будет. Спокойно, Асланов, попридержи коней"

  - По работе. Важная встреча. Прости, твоего номера у меня не было, не смогла предупредить.

  Нервничает. Разговор ей явно неприятен.

  - В двенадцать ночи? - не удержался и разозлился еще больше. Красная пелена начинает застилать глаза и уже невозможно ее контролировать. Тело наполняется ядом, горьким и невыносимым.

  - Асланов, ты меня допрашиваешь? - тонкая бровь взлетела вверх, легкий смешок, а у него вновь дрожь по всему телу.

  - Нет. Просто стало интересно, откуда ты возвращаешься такая красивая? Может, пригласишь на чашку чая? Замерз как собака.

  Она дернулась как от удара. Нервно посмотрела на окна, а потом резко ответила:

  - Нет. Уже поздно, Андрей, я устала и хочу спать. Завтра мне в семь утра вставать. Если ты хочешь поговорить давай в другой раз. Обещаю, что в этот раз приеду.

  У него возникло ощущение, что она пытается от него избавиться. Отделаться как можно быстрее. Злость поднялась внутри как цунами.

  - Черт, я прождал тебя как идиот больше часа, а тебе на это наплевать? Прости и все? Хоть бы потрудилась соврать что-нибудь правдоподобное.

  Ее глаза блеснули гневом, лицо побледнело.

  - Я не умею лгать, Асланов. У тебя плохая память. Спокойной ночи.

  Ника развернулась на каблуках и пошла к подъезду. Он сам не понимал, как это случилось. Резко схватил за локоть и рванул к себе, она пошатнулась и очутилась у него в объятиях. Все полетело в пропасть к чертям собачьим. Все годы ненависти, недосказанности, боли и гнева. Он погрузился в ее глаза как в омут, как в синюю пучину безнадежного желания, безумного и ослепительного как оголенный нерв. Андрей шумно вздохнул, когда увидел ее губы так близко. Рука невольно легла ей на бедро и под пальцами взорвались тысячи электрических разрядов. Непроизвольно сжал сильнее, не удержался. Как же он истосковался по ней, по ее запаху, по ее телу. Она одна может утолить его звериный голод, который с годами превратился в снежный ком, лавину, способную погрести под собой все остатки разума. Ничего не имеет значения. Все исчезло. Только она. Изменница. Стерва. Дрянь. Его жена. Сорвать с нее к черту всю одежду и показать, как сильно он изголодался по ее телу. Невыносимая судорога страсти чиркнула как лезвие бритвы. Руки вжались в ее бедра, требовательно притянули поближе. Тела соприкоснулись, и он захлебнулся, стон застрял в пересохшем горле. Судорожно сглотнул слюну.

  О чем она думает сейчас? Почему молчит? Зрачки расширенны, ноздри трепещут. Он готов поклясться, что больше в них нет холода и равнодушия. Они полыхают. Он знает этот блеск, от него кружится голова, а в паху пульсирует дикое желание. Поддался порыву. Склонился к губам, таким ярким, манящим, обещающим острое наслаждение. Ее грудь бурно вздымается, вцепилась в его плечи.

   Чувствуя прерывистое дыхание на лице, еще одно движение и его унесет- не остановить. В тот же миг она оттолкнула его так резко, что он даже пошатнулся.

  - Не смей - прохрипела едва слышно - никогда больше не смей так делать!

  Он усмехнулся, ядом обожгло душу.

  - Как так?

  - Не смей меня лапать.

  - У тебя мания преследования, Асланова. Ты просто чуть не упала.